места полно, и ресурсов горы, и дел по горло. И уж там-то вместо нас девчонки не гибнут. Что мы уперлись в это море как бараны?
— Не скажи. Я вот пил в Волгограде с одним товарищем…
— Ты только в Эйя… Фьядла… Йок… Йок-кюдле пока еще не пил. И то потому, что это вулкан.
— Тише, не мешай. Что там с товарищем?
— Он так сказал: морская вода на самом деле дарует бессмертие. Только не одному человеку, а культуре. Народу. Вся мировая торговля через воду. Если морепродукты еще хоть в теории можно компенсировать, то как железную руду тягать? Через космос? Батут не выдержит, а у петарды мощности не хватит.
— Получается, умный мужик. И чего дальше?
— Дальше у него компьютер конфисковали. Говорят — за экстремизм. А я думаю, чьему-то сынку захотелось в контру зарубиться, вот первого попавшегося умника и раскулачили. По-нашему, по рабоче-крестьянски.
— Вот за что люблю страну родную. Что тать не крадет, то царь отберет.
— Ну ничего. Там сейчас — как при Пугачеве. По Волге плоты, на плотах «покой» да «глаголь», а под перекладинами петли. Наверняка и тот борец с экстремизмом висит.
— Короче: полное говно. Есть ли на планете хоть одно место, где не воюют?
— Когда человеку больно, он выглядит некрасиво. И кричит негармонично, не в рифму. Пахнет — не в столовой будь сказано. А тут больно планете… Что касается грузопотока — электролиз никто не отменял. Если бы тот же Черчилль имел над Атлантикой сто тысяч дирижаблей — лососнули бы тунца волки Деница.
— Ну и появились бы цапли Геринга или там дятлы Геббельса. И с твоими летучими островами та же петрушка. Рано или поздно и против них Ото-химе чего-нибудь придумает.
— Небось, невроев-таки. Годзиллу мы уже сами видели.
— И тогда что? Штурмовые ведьмы — типа как воздушные канмусу?
— Не трожь святое! Вон за канмусу какой срач, а всего-то — женщины вместо мужчин сражаются. Единственное фантастическое допущение, а какой результат!
— Фантастическое, говоришь? Помню, как над Коршуном ржал. Ну там, где обсуждается развитие авиации — и теоретически возможная атака «фарманов» из тряпок и палок на английский дредноут. И, значит, зенитчики дредноута сойдут с ума, потому что аэропланы пилотируют сплошь женщины и дети — а сбивать надо! Так в книге это сарказм был, явная издевка. Типа, додумался дебил теток и пацанов на войну посылать. Так нет же: какая-то сука подслушала и воплотила. Нет уж, теперь я над фантастами смеяться не буду.
— Зауважал?
— Не то слово. Самый сучий из людей — это сказочник-злодей. Сколько раз его увидишь — столько раз его убей!
— Что им в мире не жилось? У всех из-за этой… — оглянувшись на Восьмую, «тигр» явно изменил фразу, — чокнутой войны планы порушены.
— Вот же с-с-с… Свинья Ото-химе.
— Не скажи. Она в своем праве.
— Скажу! Тех мудантов разнести — святое дело, никто не спорит. Остальных за что?
— Кого за х-х-х… хвост. Кого за шею. Кого так, за ребро. По нашему, по имперско-буржуйски.
Столовая негромко и невесело засмеялась. Десантники потянулись на выход. Восьмая тоже закончила завтрак, с удивлением отметив, что больше не тянет вгрызаться в тарелку и откусывать края чашки. Ну да — шутили же в Школе на полевых занятиях, что ручка — самое вкусное…
Проходя уже знакомым коридором летучего корабля, Восьмая тоже задумалась. А что бы она делала на месте Ото-химе?
* * *
Ото-химе повелела Розовой Смерти уступить богатый кусок шельфа Рвущимся Иглам. Иглам же было послано повеление уплатить за уступку не позднее полнолуния — иначе химе Игл будет казнена и заменена одной из Взятых. А если даже суд Ото-химе не прекратит распрю, то поровну огребут обе стаи. Гвардия Ото-химе любому покажет, чьи в море волны… Отдав повеления, Ото-химе покинула связиста. Распорядилась увеличить ему кормежку и подумала, что, пожалуй, на этот раз вырастить связного удалось, и его гены достойны сохранения. Хотя в основе обычный синий кит с этим его «блууп», доводившим до истерики половину человеческой науки — но, после некоторой селекции и небольшой возни с зародышами, получился организм, способный докричаться от Аргентины до Филиппин и разобрать ответный сигнал… Ото-химе помотала головой и еще раз напомнила себе, что теперь правильно говорить «Холодный Поток» и «Бурные Склоны», сама же недавно установила новые имена.
Ото-химе парила в толще воды — насколько хватало чувств, не встречая ничего, сделанного руками либо инструментами. Все, что хотелось, требовалось или просто приходило на ум, Ото-химе воплощала в форме живых существ. Удачные оставались в генофонде, в ближнем кругу. Не очень удачные занимали посты в огромной собственной стае. Вовсе неудачные изгонялись на окраины: завоюй себе стаю, создай себе владение — и живи, как ума и сил хватит.
Повелительница моря долго смотрела сквозь полупрозрачную массу воды и взвеси. Отформовав из взвеси линзы и световоды, Ото-химе даже на километровых глубинах наслаждалась любым количеством света желаемых оттенков. Только свет и океан; только стремительные тела и тени. Повелительница моря не заводила ни постоянного жилья, ни укреплений. Не гналась ни за прямыми линиями сухопутной архитектуры, ни за безжизненной точностью секундной стрелки. Все равно даже лучшие хронометры людей безнадежно проигрывали внутреннему чувству времени корабля Тумана. Что проку считать песок в море? Что-то раньше, а что-то позже — и пока достаточно. Где нет срока и меры, там нет и спешки… Нет совершенно ничего, кроме выхваченного волей Ото-химе столба воды, пронизанного световодами. А сменится погода — и от живых золотых колонн даже памяти не останется. И Ото-химе новым волевым усилием создаст совершенно такую же колоннаду из свитых солнечных лучей в любой иной точке океана. Не стоит печалиться о переменах, ибо перемены — основа жизни…
Круг света разорвали черные сгустки. Приблизились, превратились в знакомых. На доклад о движении северного войска явилась Хранительница со свитой. До Трезубца — люди называли эти верхушки гор Гавайями — войску оставалось еще несколько переходов. Местные стаи войску не помогали. Конечно, власть Ото-химе они признавали: попробуй не признай, если у нее одной гвардии больше, чем в небогатой северной стае наберется всех, от «собачек» до самой повелительницы! Но признавать власть и действовать в союзе далеко не одно и то же. Так что повод к отправке вразумляющей эскадры Ото-химе имела превосходный. Там, на севере, войску придется готовить штурм Трезубца несколько дней. Воды вокруг должны быть спокойны, безопасны от удара в спину. Каковой удар, впрочем, не только люди могут нанести — но и большой